Несмотря на тот факт, что премьер-министр Имран был решительным сторонником концепции нейтралитета, гордясь тем, что он способствовал введению нейтральных судей в крикете, и восхвалял эту идею с точки зрения беспристрастного поведения государственных учреждений, он придумал новую интерпретацию этого. Выступая на митинге в Дире, он заявил: «Люди действуют по совести. Только животные остаются нейтральными. Ислам не позволяет нам быть нейтральными». Это самый большой разворот с его стороны. Фактически, это была его сильная сторона в политике, которую он считает чертой выдающегося лидера.
Такое толкование слова «нейтральный» было дано им на фоне вынесения против него оппозиционными партиями вотума недоверия и вероятной роли государственных институтов в сложившейся ситуации. Большинство аналитиков намекают на его замечания, намекая на то, что истеблишмент не может оставаться нейтральным в ситуации и должен встать на сторону правительства, чтобы преодолеть надвигающийся кризис. Примечательно, что только за день до публичного митинга DG ISPR дал понять, что армия занимает нейтральную позицию и не имеет никакого отношения к политике страны.
Уместно отметить, что на публичном митинге в Майси несколько дней назад, распространяясь об украинском кризисе и письме, написанном послом ЕС в Пакистане с просьбой поддержать резолюцию ООН, осуждающую Россию за ее нападение на нее, он решительно заявили, что Пакистан не был их рабом, чтобы следовать их диктату. Он не принадлежал ни к одному лагерю и оставался «нейтральным» в этом вопросе.
Вышеупомянутые вопиющие противоречия в течение нескольких дней можно интерпретировать по-разному. Во-первых, он считал, что, что касается внутриполитической ситуации, все государственные учреждения должны поддерживать политическую повестку дня правящей партии; отказавшись от своей нейтральной позиции. А те, кто бросает вызов его логике, будут вести себя как животные. Второе объяснение могло заключаться в том, что нейтралитет относился только к ведению международных отношений, хотя, по его собственному пониманию, это не было бы человеческим действием. Боюсь, он ужасно ошибается в своих высказываниях в обоих смыслах и, кажется, потерял чувство меры.
Ответственность не может быть достигнута скомпрометированными лидерами, которые имеют непреодолимую склонность отказываться от заявленной ими идеологии и общепринятых демократических норм для достижения коридоров власти.
На обоих публичных митингах, с которыми он выступал, он как будто вышел из себя. Презирая лидеров оппозиции и применяя к ним уничижительные эпитеты, он больше походил на уличных мальчишек, чем на главу исполнительной власти страны. Он не должен предаваться мимике и сквернословию. Еще одним детским поведением с его стороны было то, что он высмеял Билавала за оговорку, говоря о реакции правительства на ситуацию, он сказал: «Kaanpain tang rahi hein». Действительно поражает дерзость Имрана высмеивать других, забывая, что он сам был виновен в произнесении неправильных слов и необоснованных заявлениях. Например, выступая на мероприятии в Карачи, он сказал: «Зардари мэри Бандук ки нашист за эй». Сказал ли ему тогда кто-нибудь, что «нишист» означает «сиденье», а правильным словом было «шист»? Кто-то правильно сказал, что те, кто живет в стеклянных домах, не должны бросать камни в других.
Я лично против того, чтобы дестабилизировать действующее правительство и не позволить ему завершить свой мандат. Но прискорбно отметить, что сложившаяся ситуация является следствием собственного поведения правительства PTI, в большей степени эгоистического склада ума премьер-министра Имрана Хана. Ему не удалось наладить рабочие отношения с оппозиционными партиями, что необходимо в демократическом государстве. Он обращался с ними как с ничтожеством и ненавидел даже пожимать им руки, практически лишая избирательных прав людей, проголосовавших за эти партии и чьи совокупные голоса намного превышали голоса, полученные PTI. Он упрям и упрям, ему не хватает гибкости политика.
Имран Хан, заявивший о себе как о революционере, стремящемся к реформированию коррумпированной системы, на массовом митинге в Лахоре 31 октября 2011 года, к сожалению, забыл все, что он сказал. Вскоре после того, как он осознал необходимость «выборщиков», он начал брать людей из других партий. Однако партия не произвела большого впечатления на выборах 2013 года, но получила достаточно мест, чтобы стать крупнейшей партией на выборах 2018 года. У него не было другого выбора, кроме как обратиться за поддержкой к партиям и отдельным лицам, которых он называл наиболее коррумпированными и настроенными против Пакистана, для осуществления своей мечты править балом. Это завершило его переход от самопровозглашенного революционера к традиционному пакистанскому политику, жаждущему власти любой ценой.
Фаузия Касури, член-основатель партии, в статье, в которой сетует на принятие Имраном Ханом традиционного политического кредо, отметила: «Имран бессмысленно принес принципы в жертву политической целесообразности». Нет нужды говорить больше.
Писатель — бывший дипломат и независимый обозреватель.
bbabo.Net