Многие пакистанцы - а подавляющее большинство из них - стыдились того, что случилось с Пирьянтой Кумарой. Мы также повесили голову от стыда, когда губернатор Салман Тасир был убит своим охранником, Машаль был жестоко избит до смерти в помещении своего университета, а пара христиан подожгла. Нам также было стыдно за зверское убийство двух мальчиков в Сиалкоте около десяти лет назад.
Нам также было стыдно, когда была зверски обезглавлена талантливая дочь этого беспомощного народа с блестящими перспективами художника, живописца и каллиграфа - Нур Мукадам. Мы оплакивали эти смерти, ненавидели виновных в преступлениях, кипели от гнева, говорили о чудовищных чудовищах классовой ненависти, религиозности и бесчеловечности, которые отравили наше общество и отравили разум нашего народа.
Этот беспомощный траур продолжался некоторое время, не побуждая нас к действиям, чтобы остановить это безумие, и ушел в архивы наших горьких воспоминаний, которые никто не хочет вспоминать. Мы перешли к борьбе с новыми трудными жизненными испытаниями с мучительным осознанием того, что все эти жестокие убийства нанесли тяжелый урон нашей стране, запятнав ее образ, заклеймив ее как неуправляемую толпу злых, нетерпимых и фанатичных людей, и изображая землю мы живем как самое опасное место.
Мы пришли к этому не сразу. Эта классовая ненависть, этот религиозный фанатизм, эта бесчеловечность существовали несколько редко на землях, составлявших федеративное устройство новой страны. Верховенство закона, равенство перед законом и стабильный закон и порядок обеспечили безопасность различных слоев общества, поддерживая межконфессиональную гармонию и равновесие между сектантскими фракциями. Мы унаследовали эти светские законы и следовали им в течение нескольких лет, сдерживая религиозный фанатизм.
Мы загнали нашу страну в выгребную яму внешних долгов. Мы заимствуем и кормим элиту и VIP-культуру.
После свержения законного правительства Бхутто генерал Зия, стремясь создать округ для своего незаконного правления, начал бессистемную исламизацию законов страны; разжигание дремлющей межрелигиозной вражды. Ради признания своей диктатуры Западом он вверг страну в американский джихад против Советского Союза в Афганистане. Он мобилизовал определенные религиозные фракции и их семинарии для вербовки моджахедов и направил им огромные средства США и Саудовской Аравии вместе с лидерами афганских повстанцев. Джин религиозности, однажды выпавший из пресловутой бутылки, быстро захлестнул общество за свое 11-летнее правление.
Эта религиозная политика невмешательства привлекла определенные мусульманские страны к финансированию и вооружению сектантских фракций, продвигающих или защищающих свою особую веру. С тех пор жестокие сектантские демонстрации и кровавые столкновения высмеивают государственный приказ и расшатывают самые его основы. Ни одно последующее гражданское или военное правительство не осмелилось забрать или посадить в клетку этого гидроголового монстра. Наше государство представляет картину того, как выглядели европейские страны за тридцать лет религиозной войны 1618-48 годов.
Мы загнали нашу страну в выгребную яму внешних долгов. Мы заимствуем и кормим элиту и VIP-культуру. Мы занимаем и субсидируем больные предприятия государственного сектора. Мы пополняем наши валютные резервы за счет денежных переводов пакистанских рабочих или пособий дружественных государств и позволяем раздувать наш импортный счет. Мы оцениваем свое процветание по импорту роскошных автомобилей, дорогих мобильных телефонов и потреблению бензина. Мы запрещаем производство, продажу и потребление алкоголя, но не можем остановить массовую контрабанду роскошных спиртных напитков аристократами. Мы не можем прокормить наших людей и осмеливаемся планировать население. Мы говорим о штате Мадина, но о фанатичных убийствах.
Мы не в состоянии коллективно ценить нашу независимость. Мы не можем жить по средствам как нация чести и достоинства. Нам не удается избавить наше общество от социальных, экономических и политических противоречий, а также от религиозного и сектантского экстремизма. Мы миримся с коррупцией, накоплением денег и спекуляциями как с новой нормой жизни и терпим многие состояния внутри государства. Тем не менее, у нас есть иллюзия живучести.
Автор был сотрудником дипломатической службы Пакистана и является автором двух книг.
bbabo.Net