Свою первую президентскую кампанию Ингрид Бетанкур прервала в 2002 году похищение Революционными вооруженными силами Колумбии (FARC). Она была заключена в тюрьму на шесть лет, пока ее не спасла армейская операция. Спустя двадцать лет бывшая либеральная конгрессвумен снова пытается занять ту же должность.
Пока лидирует в опросах левый Густаво Петро. На место в центре претендуют экс-кандидат Серхио Фахардо, экс-ректор Андского университета Алехандро Гавириа и экс-сенатор Хуан Мануэль Галан. Ослабленные правые, связанные с бывшим президентом Альваро Урибе, также определят своего кандидата.
Бетанкур разделяет симпатии в Колумбии. Ее история стойкости в заточении вызывает восхищение, но есть и те, кто плохо смотрит на тот факт, что она, принадлежащая к одной из самых богатых семей страны, просила поставить ее во главе очереди тех, кто получит государственную компенсацию в связи с похищениями партизан, теперь преобразованных в политическую партию. Она поговорила с Фольей по видеоконференции.
С другой стороны, тот же опыт привел к операции «Жак» [организованной армией, которая позволила в июле 2008 года освободить 15 похищенных людей, включая Бетанкура]. Солдаты, которые согласились быть частью этого, знали, что они могут не выбраться живыми, и это глубоко тронуло меня — что Колумбия способна на такие вещи. И они спасли нас. Это почти притча.
А с политической точки зрения, что изменилось от Ингрид 20 лет назад до сегодняшнего дня? Я считаю, что это была политика, очень сосредоточенная на конкретных, местнических проблемах в Колумбии, связанная с именами коррумпированных политиков, но не обращающая внимания на все это в целом. Сегодня я стараюсь смотреть на проблемы страны более глобально, вкладывая их в вопросы, затрагивающие регион, мир. Тот факт, что нас так долго считали неспокойной страной из-за насилия, потому что мы являемся крупнейшими экспортерами кокаина на планете, — это не то, от чего мы можем избавиться в одночасье. Есть карма, и ее необходимо превзойти, предложить миру другое видение, процветание, социальное равенство.
Сегодняшняя Ингрид во многом похожа на Ингрид более чем 20-летней давности, потому что она по-прежнему считает проблему коррупции центральной. Но я вижу меньше персоналистского видения, пытающегося выяснить, какие люди коррумпированы, и больше понимания коррупционной системы, чтобы быть в состоянии ее разрушить.
И с чего бы это началось? С борьбой с бедностью. С пандемией у нас есть 2 миллиона колумбийцев, которые были в среднем классе, а теперь бедны. Данные ФАО [продовольственного агентства ООН] помещают нас в число стран, которые могут столкнуться с серьезным кризисом голода в ближайшие годы.
Пандемия была отягчающим фактором, но это уже было проблемой. Лица, перемещенные в результате внутренних конфликтов, уже насчитывают более 6 миллионов человек. Изгнанные стычками со своих земель, они увеличивают бедные окраины больших городов. Да, они являются важной частью структурной бедности, с которой мы не можем столкнуться, при которой у нас 50% неформального сектора. То есть при котором работа не является работой, не имеет социальных гарантий, законности, подвергается злоупотреблениям, шантажу и вымогательству.
Другим принципиальным моментом является аграрная реформа, дающая право собственности на землю крестьянам. Это было причиной конфликта в 1960-х годах и остается сегодня, потому что это было прописано в соглашении, но не было реализовано. Те, кто обрабатывает землю в районах конфликта, должны быть защищены государством, их имущество должно быть гарантировано, и преступные группировки не могут их вымогать. Кроме того, необходимо защитить жизни тех, кто подписал соглашение. Не так много, как у бывших боссов FARC, у которых есть охрана или они находятся за пределами страны. Но бывшие комбатанты, которые остались в своих общинах, чтобы реинтегрироваться в общество, становятся жертвами мести и принудительной вербовки. Никто никогда не утверждал, что мирное соглашение было концом. Это начало работы, но эту работу необходимо выполнить.
Конституционный суд Колумбии декриминализовал аборты. Каким вы видите решение? Я католик и поэтому против абортов. Но как президент я бы никогда не позволил своим убеждениям взять верх над подобными решениями. Я считаю, однако, что мы бросились из одной крайности в другую. От очень строгого закона [только в случае изнасилования, пороков развития плода и риска смерти матери] до очень долгосрочной нормы, 24 недели. Было бы лучше, если бы мы следовали тому, что уже происходит в других странах, между 12 и 14 неделями.
Рентген | Ингрид Бетанкур, 60 лет
Богота родилась 25 декабря 1961 года. Она имеет колумбийское и французское гражданство. В 1990-х годах она была сенатором от Либеральной партии, от которой дистанцировалась после обвинений во внутренней коррупции, а сегодня она является частью Verde Oxígeno. Она была кандидатом на президентских выборах 2002 года против Альваро Урибе, но была похищена FARC во время проведения предвыборного мероприятия в районе Кагуана. Она оставалась в плену до 2008 года. После освобождения она провела некоторое время во Франции, прежде чем вернуться в Колумбию.
bbabo.Net